"I used to rely on self-medication. I guess I still do that from time to time. But I'm getting better at fighting the future. Someday you'll be fine. Yes, I'll be just fine."
Пытался пересмотреть ситуацию с навязчивостями. Вот что вышло:
★ Даже если они вернутся, это не означает, что все бесполезно и что ничего не поможет. Просто любая болезнь имеет рецидивы. К тому же я только начал лечиться.
★ Вообще надо принять как данность, что рецидив будет. Но я совсем недавно боролся с навязчивостями в одиночку, и совсем не думал подыхать. Что же изменилось? Ничего, кроме того, что я немного от них отдохнул и что у меня появилась надежда на выздоровление. Но это наоборот значит, что сейчас я должен бояться этого меньше, ведь у меня есть врач и лекарства.
★ Самый пик навязчивостей был в 14 лет. Хуже этого ничего просто не было и быть не может. Значит, если я пережил то в одиночку, то сейчас и подавно выдержу, потому что они слабее и у меня есть врач и лекарства.
★ Следовательно, мне скоро могут понадобиться силы на очередную борьбу. Так что лучше надо отдыать, пока есть такая возможность, а не тратить их на всякие страхи, переживания и суицидальные мысли.
★ В жизни на самом деле много чего крутого, и я в этом скоро убежусь, когда вылезу из кровати и поеду на какое-нибудь очередное мероприятие и окажусь среди людей.
★ К тому же если я выпилюсь, Эдик точно до конца жизни будет ненавидеть психиатров, ибо он свалит все на М.С. Надо доказать ему, что психиатрия бывает не только карательная. Правда, как это доказать, если он все еще до конца не верит, что мои проблемы реальны, я не знаю, но это уже другой вопрос.
Жить со скоростью ребенка Дорога до садика у нас занимает 30 минут. Дорога от садика до дома — час-полтора. Маршрут тот же самый, но вот скорость… Вперед мы летим со скоростью мамы. Занятой, спешащей, планирующей, оптимизирующей. Бегом. Нет времени на отвлечения, развлечения, разговоры. Даже на разговоры. Потому что для того, чтобы не просто услышать голос ребенка в утренней суете шумного города, а разобрать, что именно сказал ребенок, нужно присесть, наклониться до его уровня, прислушаться. А это снижение скорости, потеря рабочего времени. Я крепко держу его за руку, потому что один он пойдет гораздо медленнее. И мы летим. Сашка привык к маминой скорости, привык молчком, без капризов добегать до садика. Но он знает, что у нас все по-честному, и обратно мы пойдем уже со скоростью Сашки. читать дальше Со скоростью Сашки – это значит разглядывая бабочек над одуванчиками, муравьев, атакующих гусеницу на тротуаре. Замечая поганки, неожиданно выросшие на городском газоне. Пиная опавшие и уже подгнившие яблочки. Скатывая в худого грязного снеговика первый снег. Разглядывая редкие марки машин на парковках и многое другое, что способен заметить ребенок, которого никуда не тащит за руку мама.
Однажды, придя за Сашкой в садик, я застала его в песочнице. Он восторженно продемонстрировал мне большой камень, держа его двумя руками.
- Мама, представляешь, мы копали, копали и нашли клад! Смотри, какое сокровище мы вырыли!
Я оценивающе взвешиваю находку в руках. Кажется, больше килограмма…
- Какой здоровенный! Долго выкапывали?
- Да! Ваще так долго!
Сашка с бесценным трофеем в руках бодро зашагал в сторону воспитательницы отпрашиваться.
- Вы что этот булыжник домой потащите? – недоуменно поинтересовалась она.
- Да, конечно. Как же иначе? Не каждый день клады находятся.
А потом Сашка находит палку. Мимо такой палки нормальный мальчик не пройдет. Длинная, толстая, удобно ложится в руку. Вот ведь дилемма. Камень слишком большой, чтобы нести его одной рукой. А если нести камень двумя руками, то нечем держать палку. Сашка пристраивает камень у обочины и измеряет палкой глубину лужи. Потом стучит палкой по металлической изгороди. Потом несколько минут прыгает, опираясь на палку.
Кладет палку, берет камень. Лицо задумчивое. Как будто прислушивается к внутренним ощущениям. Наигрался ли он с палкой? Готов ли расстаться с ней? Не готов. Вертит камень, пристраивает его куда-то подмышку, придерживая предплечьем. Когда Сашка наклоняется за палкой, камень падает. Через несколько попыток Сашке все-таки удается взять в руки и камень, и палку. Правда палка лежит на неуклюже растопыренных локтях, готовая в любой момент соскользнуть в сторону. Я удерживаю себя от соблазна помочь ребенку и понести камень. Это его решение, его выбор, его ноша. Пусть учится не взваливать на себя больше, чем может унести. Я лишь поддерживаю палку, когда мы переходит через дорогу, чтобы упавшая палка не создала сложную дорожную ситуацию. Упавшую палку Сашка всенепременно захочет поднять, а скамнем в руках это не так просто осуществить…
А после перекрестка начинается правильный поребрик. У правильного поребрика ширина в ширину стопы. Правильный поребрик отделяет тротуар не от проезжей части, а от газона, а значит, по нему безопасно ходить. Правильный поребрик соблазнительно возвышается над уровнем тротуара. Следующие 200 м нашего маршрута до дома Сашка всегда проходит по поребрику. И не только Сашка. Я тоже с детства люблю ходить по правильным поребрикам. Когда ты идешь по поребрику за своим ребенком, гораздо легче двигаться с его скоростью.
А потом Сашка замечает голубей. Они купаются в фонтане у ресторана. Сашка опускает на землю камень с палкой. И иронично замечает: «Строители думали, что строят фонтан, а получилась ванна для голубей!» И тут же восторженно: «Смотри эти голуби такие смешные!» Пытаюсь понять, что смешного Сашка увидел в тех голубях. «Смешные голуби» — это подросшие птенцы. Чуть меньше взрослых птиц, более суетливые, с тощими шеями. Объясняю Сашке, что это уже не птенцы, но еще не взрослые птицы. «А! Я понял! Они как Арсений!» — гениально подметил Сашка. Ну да, птицы-подростки. И я с удовольствием отмечаю наличие аналогии в Сашкином мышлении.
Мы приносим домой трофеи: булыжник и палку. Дорога до дома в этот раз заняла один час сорок минут. Но это ценное время, которое я прожила со скоростью ребенка. Жить со скоростью ребенка – значит успевать замечать цвет неба, запахи улиц и собственные эмоции. Успевать удивляться и радоваться простым вещам. Успевать осознавать, что Жизнь прекрасна.
"I used to rely on self-medication. I guess I still do that from time to time. But I'm getting better at fighting the future. Someday you'll be fine. Yes, I'll be just fine."
"Мы попали в автомобильную аварию и чудом спаслись", "Когда меня откопали из-под обломков, я знал: это Бог спас меня", "Произошло чудо - пуля прошла в сантиметре от моего сердца", "Моя любовь к Богу и Его любовь ко мне помогли мне пережить весь этот ужас!", "Все остальные дети погибли, а моего малыша Джонни Господь уберег". Может быть, я привел неточные цитаты, но вы сами наверняка не раз слышали что-то подобное в программах теленовостей или читали в газетах. С человеком случается нечто ужасное, что едва не кончается его смертью - автомобильная катастрофа, взрыв бомбы, землетрясение, болезнь, нападение грабителей и т.д. - и после этого человек благодарит бога. Имеет ли значение то, что в результате трагедии оборвались жизни сотни других людей? Нет, потому что произошло Чудо, и бог лично проследил, чтобы спаслись именно ВЫ!
читать дальшеЕсли богу так дороги жизни этих людей, то почему он допускает, чтобы они пошли на работу в здание, которое должно обрушиться? Почему он не сделал так, чтобы все они в тот день почувствовали недомогание и не выходили из дому? Или еще лучше: он мог бы подать сигнал к эвакуации и какое-то время удерживать падающие стены; он мог бы оттянуть крушение здания до того часа, когда внутри и поблизости не будет ни одного человека - тогда бы никто не пострадал.
Если многие погибли, а кто-то один остался в живых, это называют чудом. А почему? С какой стати бог будет благоволить одному человеку, игнорируя других? Если уж называть чудом спасение одного из многих, тогда надо признать, что смерть всех остальных тоже была чудом - то есть бог полностью контролировал ситуацию и решил: этому жить, а тем - умереть. Но разве кто-нибудь когда-нибудь скажет: "Вся моя семья погибла при землетрясении - это было чудо!" Все равно, как если бы вас ограбили на улице, а вы еще поблагодарили грабителя за то, что он вернул вам пустой бумажник.
Такая вот у них извращенная логика. Бог вмешался, чтобы не дать им погибнуть в катаклизме, но почему-то не захотел предотвратить само бедствие. Представьте, что я поставил вас на середину дороги, на пути у мчащегося к вам грузовика (которого вы не видите), а в последний момент резко дернул за руку, вытащив буквально из-под колес. Какой будет ваша реакция? Поблагодарите меня за спасение вашей жизни или поинтересуетесь, почему я с самого начала не отвел вас подальше от опасного места (тем более, что сделать это было очень легко)?
В дополнение к сказанному: когда кто-то умирает, верующие часто говорят: "Господь призвал его к себе" - то есть решил, что для этого человека настало время вернуться в царствие божественной любви.
Ну, допустим. Но что, если человек умирал долго и мучительно - например, от рака или другой неизлечимой болезни, протекающей медленно - у вас не возникает вопрос, почему это бог избрал именно такой способ возвращение человеческой души в свое любвеобильное лоно? "Так-так", - речет Господь. "Посмотрим. Миссис Джонсон, праведная душа. Возьму-ка ее прямо сейчас на небеса. Только вот как? Может, вознести ее в лучах ослепительного света, с пением ангелов? Или пусть медленно умирает от рака на больничной койке? Хм-м… Не хотелось бы раньше времени раскрывать карты. Значит, мучительная болезнь. Да будет так!"
Адриан Барнетт Ничего-то вы не понимаете, глупенькие атеиськи. Ведь для бога не тело, а душа важна, а тело лишь временная одежда, и подумаешь, как долго или сильно оно мучается, так душа лучше очищается и в рай чистой попадает. Так что бог спас одного и позволил погибнуть тысяче - еще неизвестно, кому он лучше сделал. А раз тебя бог спас, значит хочет, чтобы ты еще пожил и свою душу испытал. В том и чудо, что он дал тебе второй шанс, а все прочие тысяча погибших уже были готовы к смерти. И шах и мат вам глупые аметюги.
На Ильдара тоже завели уголовку... Чувствую, как возвращаются старые, уже почти забытые мысли и кошмары в стиле "Кто следующий?" Все кажется очень безнадежным. Вот сижу сегодня в кругу "правозащитных братьев" и понимаю, что ДАЖЕ ОНИ НИЧЕГО НЕ ЗНАЮТ. Они НИЧЕГО НЕ ЧУВСТВУЮТ. У них НЕТ этого ощущения... Даже у них. А пытаешься об этом поговорить - совершенно вялую реакцию получаешь... Было тяжело ночью. Эдик, кажется, не выдержал постоянно относиться ко всему спокойно и даже с юмором, ибо ему реал стало морально хуево. Я решил не оставлять его и поехал с ним к Петьке и его не совсем адекватному брату Никите :/ Бухой в стельку Никита говорил что-то о наймитах Госдепа, Абамеобизяне, Хуйле-Путине и о том, что мы идиоты и пока он не увидит, как менты бьют ни в чем не повинных людей, не поверит. Эдик пустился в тяжкие рассуждения о нелегкой судьбе оппозиции и в конце концов уселся бухать с этими двумя. Набухался до состояния начальной стадии опьянения (хотя сказал, что если б не я, набухался бы до состояния Никиты 0_0), и мы решили на этом остановиться и пойти спать. Причем лично я, как ни странно, не чувствовал вчера ничего такого. Я думал лишь о том, как бы это чудо поддержать. Я обнимал его и говорил:" Сейчас нам надо ни в коем случае не дать себя сломать или разделить. Падать духом нельзя ни в коем случае. Иначе- конец". В итоге он начал сам себя успокаивать, мол, "Я на свободе, в теплой постели и с любимым человеком, мне нечего сейчас бояться" (а то ему все сгоряча казалось, что наряд полиции в любую секунду нагрянуть может о.о Хотя страх, конечно, оснований не лишен), и в итоге он так и заснул у меня в объятиях, хоть обычно он так спать не может. А я все про себя говорил и говорил новые и новые слова поддержки зачем-то (в стиле "Мы сильные и мы справимся). Было странное ощущение, что сейчас я за этого человека в ответе целиком и полностью, что он на самом деле далеко не такой веселый и беззаботный, каким себя показывает, что надо сделать все возможное, чтоб сберечь его.. Как в какой-то цитате \ было.. "<...> напомнить о каждом человеке: осторожнее! бьётся!" И вот ты будто впервые в жизни осознал такое напоминание применительно к этому человеку, и будто держишь в руках этот хрупкий хрусталь и понимаешь: а ведь ударит молот репрессивной машины как-нибудь покруче, и действительно, разобьется же.. Короче, не, словами это по-наркомански писать, во эта песня прям САМОЕ ОНО. НЕНЕ РЕБЯТ, Я НЕ ПОД КАЙФОМ Я просто спать хочу :< Ну а может, я просто слишком впечатлительный и навыдумывал себе...
И в процессе, пока я сейчас все это писал, я решил, что к черту все эти негативные эмоции, надо быть сильным. И для него, и вообще... А то хорош же я буду утешитель: вчера говорю так, а сегодня готов реветь и чуть ли не идти покупать новые лезвия = = Не, НААААХУЙ, товарищи. А то получится, что все эти мои слова утешения окажутся просто словами, в которых никто не верит... А чего еще ожидать, если я и сам не буду верить? :/
Нет сил уже ни о чем думать. Нет сил ни о чем писать. Просто не хочется. С каждым днем все хуже и хуже. Позвонил Марк, и я вообще впал в депрессию. Разговаривать с человеком, которого подстерегает тюрьма..Оказывается, это очень тяжело. Ты слышишь веселый голос этого человека, слышишь о том, что у него всё в порядке... и впору сдохнуть просто. А разговор с Эдиком вообще добил меня. Этот разговор был довольно серьезен. Эдик ожидает того, что скоро наступит полная Ж, и готов уехать при первых проявлениях этой Ж. "Оставаться я просто не вижу смысла. Останется либо стать быдлом, либо запихнуть свой протест глубоко в себя и не высовывать его до лучших времен, выжидать. Я так не хочу, но в таком случае я сяду. Либо меня забьют ватники", - говорил он приблизительно так. - "А у меня плохое здоровье, я не хочу сгнить в тюрьме. Думаю, больше пользы можно принести как раз в другой стране". А я молчал. Просто обнимал и молчал... И всё задавал себе вопрос: готов ли я в случае чего бросить всё и последовать за ним? А он еще и окончательно усугубил мое состояние, сказав, что без меня не уедет. Я не знаю, но все-таки есть вероятность, что мы окажемся в разных странах. Черт, я не хочу делать никакой выбор! Из этого просто невозможно выбрать! Почему я вообще вынужден его делать??!!! Так не должно быть...
Я, конечно, знал, что Маша Донченко и все, что с ней связано - ходячая странность, когда шел к ней домой (ага, мы примирились). И думал, что меня уж ничем не удивишь.. ага. Этой же ночью я окончательно убедился, что чтой-то перестал быть асексуалом :/ Не вдаваясь в подробности, скажу только, что происходящее было ООЧЕНЬ странно. И ощущение того, что что-то это происходит не в этой реальности. И почему-то несколько раз вырывался вопрос "что мы делаем" (на самом деле для того, чтоб как-то разрядить обстановку). Этот и во время, и после несколько раз успел спросить: "Ты на меня точно не обижаешься?? Я точно не сделал НИЧЕГО ПЛОХОГО??? Я точно не сделал ЧЕГО-НИБУДЬ НЕ ТОГО??" >____> ну неужели он думает, что если б было что-нибудь не то, я б сразу не сказал ? :/// И нет, как ни странно, я сейчас не об ЭТОМ говорю о.о НО ЭТИ ЖИВОТНЫЕ. Вот ты лежишь такой.. и на тебя кошка ХЛОБЫСЬ. Потом вторая кошка со стола ТЫДЫХ. А когда ты уже дремать начинаешь, собака как залает..В итоге я проснулся покрытый плотным слоем шерсти. И еще собака сожрала Машину зарядку и стала блевать, и она обвинила во всем Удальцова 0_= она всегда во всем обвиняет Удальцова.. И лежим мы такие с Эдиком, разговариваем.. Он матернулся. И она такая: "Если будешь пить, курить и ругаться матом, ребенок НИ-КОГ-ДА не станет депутатом" .__. И еще я познакомился с бандитом Михасём и его подругой, которая пишет слеш по Иисусу и архангелу Гавриилу оО Она как-то в церковь пошла бухая, шоб с архангелом поговорить, а когда менты пришли, стала их по жопе бить о_О И у нее еще с собой доллар в рамочке всегда. Это ее икона, она каждый день молится .__. А если уж вспомнить рассказы о всем том, что вообще происходило в этой квартире... ЭТО САМОЕ СТРАННОЕ МЕСТО НА ЗЕМЛЕ. Если у нас получится революция, дом Маши войдет в учебники истории как одна из самых маргинальных штаб-квартир
Так давно не писал.. Но после всех событий прям ЧУВСТВУЮ, что ОБЯЗАН написать что-то, должен зафиксировать это всё.. мысли разлетаются. Попробую собрать все в кучу.
Во-первых, я успел отсидеть 5 суток в спецприемнике за перекрытие Тверской с медиками. Когда домой ко мне пришли из угрозыска, все охуели. Я не хотел рисковать своим дипломом и приехал на "суд", попал прямо в лапы к великолепнейшей судье Ореховой, которая, судя мою подругу, откровенно ей сказала: "Пизда тебе".
Во-вторых, все вспоминается акция 6 числа где-то месяца 2 назад. Я решил повторить свой опыт с призыванием полицейских к человечности - снова пришел на митинг с плакатом "Полиция, будьте людьми!" Я, конечно, прекрасно понимал, что это бесполезно, просто хотелось в очередной раз в этом убедиться, ну и на реакцию ментов посмотреть. Но после того, как пьяный мент, дыша перегаром, чуть не сломал мне палец, отбирая плакат задержанного человека, который я решил спасти, и после того, как менты избили моего друга, и вообще после всего, что я там наблюдал, просто стало противно и оочень смешно их к чему-либо призывать. Странно, вроде все как всегда, бывало и хуже.. Но почему-то именно эта акция что-то во мне явно изменила и показала все в самых ярких красках. Разорвал свой плакат у первой попавшейся урны. И кстати, я там чуть нечаянно Марка не задушил.. Менты его поволокли к автозаку, а я вцепился ему сзади в воротник. *гений, бля* Но зато после этого мы стали обниматься при встрече о_О
И вот насчет того, что было сегодня... Вчера у нас был народный сход на Манежке в поддержку Навального. Пришла куча колорадов, стала окружать нас и орать лозунги "Не нравится Россия, вали в США", "Нет Майдану", и по-моему, даже что-то про "Спартак чемпион"о_О Ну полиция врывалась в окружение и хватала, естественно, не их, а нас. Некоторые даже показывали полицаям, кого хватать. Ильдара задержали, когда он пытался вывести людей из окружения, а на Марка просто набросились. Там еще куча Эшников была. Сегодня был "суд". Ильдара, во-первых, избили в ОВД вчера ФСБшники. Когда всех в суд привезли, сначала начали судить Ильдара. Когда приговор оглашали, нас не пустили. Он начал требовать, чтобы пустили, и после того, как его судили, его повели в комнату судебных приставов, там свалили на пол и душили. Потом его защитницу, пытающуюся попасть к нему, арестовали и оформили на нее протокол за "неподчинение судебным приставам", когда она пыталась к нему пройти. А еще с нами Григорий Саксонов был, тоже в кач-ве зрителя, и он крикнул Ильдару "Слава вольной Украине". Пристав сразу это по рации сообщил, пришли люди и увели его в ту же комнату оформлять протокол 0_= Марка великолепнейшая судья Орехова арестовала на 38 (!!!) суток. Первый случай в их практике, кажется. Причем по двум делам. 30 - за вчерашнее, а 8 - за то, что он стоял неделю назад на той же Манежке с плакатом "Je suis Charlie" (!!!) Это кошмар вообще.. Кстати, во всей этой истории меня почему-то больше всего задело то, когда я увидел заявление Марка его начальнику: "Прошу предоставить мне несогласованный отпуск за свой счет с 16 января по 26 февраля "(вроде бы)
Далее - Владимир Ионов. Он уже старый довольно, и ему присудили денежный штраф. И по идее, тут же должны были отпустить. Но у него в ОВД забрали шнурки, подтяжки и телефон, и это осталось там (во сволочи, уже заранее, небось, решили, что арест будет). И его повезли обратно туда. Надир (кстати, он, оказывается, живет со мной в одном доме, во охренеть, живем в одном доме и ни разу не виделись) ему говорил, мол, давай с нами на метро туда, а он нет, с ними поехал = = И в итоге скоро мы узнаем, что его увезли из ОВД в неизвестном направлении. А потом мы узнаем, что на него завели уголовку за "неоднократное нарушение на митингах"... Думаю, обойдется без комментариев.
На Оганезова тоже возбудили уг. дело по заявлению НОДовца(!!), мол, как будто он призывал к отделению Самарской области от России 0__= (при этом, кстати, НОДовцы готовы до усери отстаивать независимость своих ДНР и ЛНР. Как чужой сеператизм, так можно, значит, а как свой... ну-ну). Оганезова вызывают к следователю, и он поедет. Он боится, что если не пойдет, его из инста заберут во время сессии... таки образование - это рабство.
А еще колорады, оказываются, будут теперь на каждом нашем митинге. Они тут решили движение "Антимайдан" создавать. И один из основателей - папин драгоценный Николай Стариков. Если папа вдохновится.. Бля, я прям вижу его в этой колорадской шапочке.
В итоге что... я опустошен. Я чувствую начало эмоционального выгорания и очень надеюсь, что это просто усталость за сегодня. Но на самом деле я больше всего боюсь сломаться. Действительно очень боюсь. Я не хочу становиться, как сказал Эдик, "карманным правозащитником", не хочу быть таким "ненастоящим" активистом, который суется только на санкцы, а во время несанкцев только обзванивает всё, что можно, и пишет все в инет. Нет, я, конечно, понимаю, что это тоже очень важная работа, но меня тошнит от мысли, что может настать время, когда мне останется только либо сесть, либо выбирать это. Все-таки я хотел бы участвовать. Но у меня сейчас возникает чувство, будто меня насильно суют в эту клетку. Да и всех нас. Я не хочу. Но останется ли выбор?
Жрал картошку, булки, хлеб, масло, даже пирожки с кошкой у метро. Надеялся поправиться. Похудел... Плюнул. Решил подписаться на паблик "Типичная анорексичка"
Спать в одной постели с Эдиком - это что-то. Я еще никогда не спал с человеком, который так беспокойно спит .__." Он храпит, ворочается, бегает всю ночь в тубзик, да еще и мучается - мало того что плохо по ночам бывает, да еще и постель тесная.. НО МНЕ ЭТО ЧТО-ТО СОВСЕМ НЕ МЕШАЕТ о_О Это оочень странно, особенно если учесть, что меня всегда раздражает даже самый малейший храп :/ Но с ним так хорошо, несмотря ни на что. Слишком уютно, тепло и спокойно. Только время от времени становилось тяжело, когда на него накатывало это его болезненное состояние и ты понимал, что никак не можешь помочь, ну только обнять или за руку там взять. И вот вымораживает, чесслово, когда он говорил: "Не обращай на меня внимания" и "Это не самое худшее, что может быть" = = Но это, слава КРД, было недолго и несильно. Хочу еще Хэллоуин :< А в Школе прав человека - офигенно.
Этот человек делает меня жутко счастливым. Я уж и не помню, когда я последний раз так смеялся от радости и с такой искренностью дурачился. Я как будто вернулся в самое раннее и совершенно беззаботное детство, и даже лучше. А мы всего лишь ходили на какую-то уличную фотовыставку на Пушкинской (эти фотки были просто ОФИГЕННЫ), а потом нашли какую-то детскую площадку поблизости Вот она была вообще ОХУИТЕЛЬНА. В форме большущего корабля. Я облазил там все на свете, забыв обо всем и забив на то, что все эти ходы и выходы были по размеру действительно немного маловаты для меня. А Эдик стоял и смеялся. А я свешивался вниз с перилл, срывал с него кепку и всовывался обратно Садист. А потом он катал меня на качелях и каруселях и ловил меня, когда я катался с горки. Ну вот дети малые, ей-богу Как-то даже теперь немного неловко об этом писать. Но мы впервые столько веселились и смеялись. Мне особо запомнилось то ощущение, когда я скатился с горки и лежал и смотрел вверх, я вижу это синее-синее небо, и кусок Эдика на его фоне. А в голове крутилась песня из Капитана Гранта про веселый ветер. Только радужных флагов не хватало для полного счастья Я даже кое-как, трясущимися руками запечатлел этот момент, хотя, конечно, тут не передалось и половины полноты этой картины. И я просто от всей души смеялся от чувства радости, легкости и какой-то свободы. Это все так прекрасно, чесслово. Я изменился как будто.
Отпраздновали наконец мой ДР. Теперь можно вздохнуть спокойно XD Только вот что меня взбесило. Перед тем, как поехать, мы закупались жрачкой в магазине. Пытался найти какие-нибудь диабетические сладости. Нема :/ Да даже в соленых крекерах сахар есть = = НЕ, НУ ВОТ ЧТО ЗА = = Попробовал найти инфу, где оно продается. Из того, что я знаю - это Ашан. Остальное - несколько каких-то редких магазинов с навороченными названиями, которые хуй найдешь у нас в Москве вообще и вообще еду из которых заказывают в инете. НЕ, НУ ВОТ ЧТОЗА Будь я диабетиком, я б загнулся, чесслово. У меня в двух шагах лишь Пятерочка и Диксика, ну и Атак еще, где отродясь такого не было = = Вот ваще. С веганской едой - та же хрень. То есть для того, чтоб попить хоть с чем-нибудь чай, или покупать себе еду без всяких там яиц, молока и прочего, мне бы приходилось мотаться на другой конец Москвы. Или не вылазить из инет-магазинов и сдохнуть, пока оно все доставится. Россия - щедрая душа = = В последнее время я стал очень остро и болезненно осознавать проблемы, о которых, по сути, знал всегда. Надо б о каком-нибудь пикете на эту тему подумать :/
Этот момент, когда ты понимаешь, что над всеми нами нависла большая туча угрозы. Вчера - задержание Шехтмана и суд над ним за какую-то публикацию в Инете, а сегодня.. Сегодня собираются вешать уголовку на Эдика. За то, что он рассказал правду про условия содержания людей в СИЗО.. ФСИН встал на уши и хочет выдать это за клевету. Хорошо хоть, что по этой статье нет лишения свободы. Но от них можно ожидать чего угодно. Это такой момент, когда реально хочется содрать с себя значок "Россия будет свободной" и разъебать его о стену. Когда в голове вертится вперемешку "Встань, встань в районе двери, как медное изваянье", "Мы будем драться на земле, под солнцем и в кромешной тьме" и совсем уж веселая песенка "Ой не мажора я люблю, а политзаключенного". Даже если они его не посадят, они его доведут. Возможно, они просто хотят попугать. Но пугать человека, когда это может убить его... Ну, им-то какая разница. Это же не их близкий. Если с ним что-то из-за них случится, я за себя не отвечаю. Хотя я даже уже не отвечаю. После революции надо будет украсить телами этих шавок фонарные столбы. Зато теперь так остро начинаешь чувствовать всю боль родственников политзаключенных. И теперь просто реально невозможно сидеть дома или спокойно идти учиться, когда знаешь, что кого-то там судят в этот момент, кто-то сидит. И понимаешь причины, по которым некоторые наши упорно продолжают выходить на Манежку. В ближайшее время надо будет устроить пикет, как я и планировал еще давно.
Я никак не могу выздороветь. А мне болеть никак нельзя. Записался в Школу Юного Филолога при МГУ (спасибо Эдику за это). Буду ходить на семинары по украинскому, спорным моментам истории России, психолингвистике и штуковине под названием "Метод семантического коммуникативного анализа", где будут обучать методам работы с детьми-аутистами. Ну и, может, похожу на славянскую мифологию, иудаику, творчество Бродского и Достоевского.. может, еще что-нибудь. Есть 2 недели, чтоб определиться, куда я буду ходить точно и окончательно, и тогда из нас будут составлять группы. Наше расписание Понедельник 18.00 – 19.10 Семинар. Введение в украинский язык и литературу Преподаватель Поварова Варвара Борисовна Ауд. 926
18.00 – 19.10 Семинар. Французский язык Преподаватель Кудрявцева Полина Борисовна Ауд. 956
18.00 – 19.10 Семинар. Творчество М. А. Булгакова Преподаватель Баликова Мария Сергеевна Ауд. 957
18.00 – 19.10 Семинар. Введение в болгарский язык и культуру Преподаватель Струганова Екатерина Николаевна Ауд. 928
18. 00 – 19.10 Семинар. Фонетика как искусство слушать звуки Преподаватель Панфилова Анна Андреевна Ауд. 930
19. 20 – 20.30 Семинар. Русская классическая литература и кинематограф (экранизация, аллюзии, прямое цитирование) Преподаватель Пастернак Екатерина Алексеевна Ауд. 957
19.20 – 20.30 Семинар. Введение в русскую диалектологию Преподаватель Соломатина Мария Георгиевна Ауд. 926
19.20 – 20.30 Семинар. Введение в македонский язык и культуру (продолжающая группа) Преподаватель Шафрина Дарья Дмитриевна Ауд. 928
19.20 – 20.30 Семинар. Древнегреческий язык (продолжающая группа) Преподаватель Федорцова Анна Юрьевна Ауд. 930
Вторник
18. 00 – 19.10 Лекция. Спорные моменты истории России Преподаватель Стрекалов Илья Николаевич Ауд. 956
18.00 – 19.10 Лекция. Новая и новейшая история Преподаватель Тупикин Владлен Александрович Ауд. 957
18.00 – 19.10 Семинар. Русская звучащая речь: норма и патология Преподаватель Коростелёва Анна Александровна Ауд. 926
19. 20 – 20.30 Семинар. Введение в татарский язык и культуру Преподаватель Харитонова Ксения Валерьевна Ауд. 928
19.20 – 20.30 Семинар. Введение в психолингвистику Преподаватель Полянская Анастасия Геннадьевна Ауд. 930
19.20 – 20.30 Семинар. Из истории молодёжной культуры второй половины XX века (начинающая группа) Преподаватели Малиновский Александр Александрович и Тупикин Владлен Александрович Ауд. 957
Среда
18.00 – 19.10 Лекция. История Древнего мира и Средних веков Преподаватель Самородов Максим Андреевич Ауд. 956
18.00 – 19.10 Семинар. Из истории молодёжной культуры второй половины XX века (продолжающая группа) Преподаватели Малиновский Александр Александрович и Тупикин Владлен Александрович Ауд. 926
18. 00 – 19.10 Семинар Средневековая русская поэзия (XVII в.) Преподаватель Кузнецова Ольга Александровна Ауд 936
19.20 – 20.30 Семинар. Творческий семинар Преподаватель Малиновский Александр Александрович Ауд. 956
19.20 – 20.30 Семинар. Экскурсы в творчество А. С. Пушкина Преподаватель Емелин Илья Анатольевич Ауд. 930
19. 20 – 20.30 Семинар. Введение в иудаику Преподаватель Аркин Никита Олегович Ауд. 936
19.20 – 20.30 Интерактивная лекция. История Великобритании XX в. в творчестве А. Кристи (цикл об Эркюле Пуаро) Преподаватель Стрекалов Илья Николаевич Ауд. 957
19.20 – 20.30 Семинар. Творчество Ф. М. Достоевского Преподаватель Шарапова Дарима Данзановна Ауд. 926
19.20 – 20.30 Семинар. Введение в цыганский язык и культуру Преподаватель Шаповал Виктор Васильевич Ауд. 928
19.20 – 20.30 Семинар. Латинский язык и авторы (продолжающая группа) Преподаватель Линько Алла Васильевна Ауд. 930
Суббота
11.30 – 12.40 Театральная студия (начинающая группа) Руководитель Баликова Мария Сергеевна Сбор у доски
13.00 – 14.10 Театральная студия (продолжающая группа) Руководитель Баликова Мария Сергеевна Сбор у доски
14.40 – 16.10 Лекционный курс. Основы филологии Читает Белов Алексей Михайлович Ауд. 9 (первый этаж)
16.30 – 17.40 Семинар. Польский язык (начинающая группа) Преподаватель Зубкова Оксана Николаевна Ауд. 923
16.30 – 17.40 Семинар. Жанры античной литературы Преподаватель Новикова Екатерина Павловна Ауд. 972а
16.30 – 17.40 Семинар. Введение в санскрит (начинающая группа) Преподаватель Масютина Мария Дмитриевна Ауд. 930
16.30 – 17.40 Семинар. Испанский язык Преподаватель Попова Виктория Юрьевна Ауд. 956
18.00 – 19.10 Семинар. Введение в санскрит (продолжающая группа) Преподаватель Масютина Мария Дмитриевна Ауд. 918
18.00 – 19.10 Семинар. Польский язык (продолжающая группа) Преподаватель Зубкова Оксана Николаевна Ауд. 919
18.00 – 19.10 Семинар. Введение в словенский язык и культуру (продолжающая группа) Преподаватель Громова Мария Михайловна Ауд. 920
19.20 – 20.30 Семинар. Экскурсы в древнеиндийскую литературу Преподаватель Масютина Мария Дмитриевна Ауд. 918 Кстати, в МГУ уютно. Уже при входе на заборе меня привлекла надпись "Долой беспредел контролеров!" О.О А в туалете вот что творится ._.
***
А Эдик - придурок. Он мало того что таблетки пить забывает, да еще ест всякую дрянь. А потом ему плохо Q__Q Но это еще полбеды.. Плюс ко всему ему незя нервничать, а всякие ватники типа Донченко на него наезжают на митингах за его украинскую позицию, и ему еще хуже становится. И ПЛЮС КО ВСЕМУ, ему звонят всякие разные люди постоянно и просят помочь, мол, "напиши это заявление", "сделай то", "сделай се", "вытащи моего-сын наркомана из тюрьмы, он же по дурости друга зарезал" =____= И что меня особо радует, так это то, что они искренне считают, что "тут же для юриста делов 5 минут" =__= и "что значит тут ничего нельзя сделать, ты ж правозащитник, ТЫ ЖЕ МОЖЕШЬ".. А НЕ ПОЙТИ ЛИ Б ВАМ НАХУЙ УЖЕ Q___Q Загоните его в гроб, я за себя не отвечаю. Хотя он сам себя раньше загонит = = Вот буквально только что позвонил и сказал, что после моего ДР мы с ним идем к нотариусу и делаем на него доверенность, чтобы в случае, если я попаду в суд, он был моим защитником. ЭТО ЧТО Ж ПОЛУЧАЕТСЯ, ЕСЛИ Я КУДА ПОПАДУ, ЕМУ ЕЩЕ И МНОЙ ЗАНИМАТЬСЯ??! =__= Бля, я теперь не смогу со спокойной душой ходить на винтежные акции... Хотя уже почти удается загнать его к врачу, что радует.
Получил обострение своего эзофагита. Теперь придется сидеть на строжайшей диете, не то может грозить онкология... Замечательно. Только недавно я, кстати, хотел сесть на диету Эдика из солидарности, ибо ему тяжело ее соблюдать. А в итоге моя диета еще хуже, чем его :< И это такой эпичный момент, когда он отчитывает меня: мол, да как ж это так, надо ж врача слушать, это ж мол не шуточки и все такое.. Прикол в том, что он это говорил, только выйдя из какого-то фастфуда и жуя какую-то хрень, которую ему нельзя. ИДЕАЛЬНО. Два инвалида. Завтра на марше будет весело... А Фаина Семенна тем временем забыла про квартиру и отчитывает его, что он за мной не следил .____.""" Странная женщина. Будет интересно с ней познакомиться :/
Этот человек просто необыкновенен. Мало того, что он будит во мне эмпата, остатки поэта, так еще и художника ._. Приехали. Такого никогда не было. Я смотрю на него в разных ситуациях, с разнообразных ракурсов, выхватываю детали, фотографирую глазами и понимаю: ВОТ ОНО. Это хочется рисовать и рисовать, просто для себя. Выводить каждую черту и получать удовольствие от самого процесса. Оно идеально. Причем я понимаю, что это странная идеальность: идеализация внешности, возникшая из-за особого к нему отношения, так сказать О.О *ну и выразился* Я знаю, что некоторые люди считают его некрасивым. Более того, я помню, как сам считал его некрасивым Но я помню это только условно, я не помню по-настоящему своего первого впечатления о нем. Мне очень хочется посмотреть на него глазами постороннего человека. Вот просто случайного человека. Каким он его видит? Но я не могу, потому что смотрю глазами человека влюбленного и вижу человека если не красивого, то очень симпатичного и привлекательного ._. особенно если разглядывать с разных ракурсов. Те вещи, которые меня в нем отталкивали раньше, я больше не нахожу отталкивающими. И это офигенно. Разумеется, это не значит, что я вижу сплошные достоинства и ни одного недостатка. И если к Барракуде у меня было отношение "Ты идеален, у тебя нет недостатков. а если и есть, то это достоинства", то эту ситуацию можно описать простой фразой "Я люблю тебя таким, какой ты есть". Но я знаю, что рисую ужасно, и поэтому рука у меня просто физически не поднимется. Оно офигенно, и я не хочу портить это, хоть и на бумаге.
А Фаина Семенна ну ОЧЕНЬ странная. То считает, что я хочу отжать у них квартиру, то беспокоится, что я так поздно возвращаюсь домой, ведь меня могут изнасиловать кавказцы О.О "Казалось бы, зачем Рэну нужна хрущевка в 63 км. от Москвы? Но Фаину Семенну было уже не остановить." И я понял, что это напоминает мне. В те времена, когда я еще смотрел телек, шла по Домашнему юмористическая хрень "Одна за всех". И была там история про еврейскую маму Розу Моисеевну и ее сына Сёму. И когда я слышу истории по Ф.С., сразу вспоминается это Стереотипная еврейская семья, черт подери
Р. Брэдбери - "Туда и обратно"От Сотворения мира не случалось, чтобы день встретил сам себя такой щедрой благодатью и свежестью духа. Не случалось и более зеленого утра, чем это, которое в каждом уголке дышало весной. Птицы носились по воздуху как угорелые, а кроты вместе с прочей живностью, таившейся в земле или под камнями, рискнули выбраться наружу, позабыв, что за это недолго поплатиться жизнью. Из тысяч распахнутых окон город выдыхал зимнюю пыль, которую тут же смывало небо, вобравшее в себя приливные волны Индийского и Тихого океанов, да Карибского моря в придачу. Громко хлопая, открывались настежь двери. На задних дворах развешанные для просушки свежевыстиранные шторы перекатывались волна за волной через натянутые веревки, как прибой, накатывающий на берега. В конце концов этот первозданно-сладостный день выманил на крыльцо две растерянные фигурки, словно появившиеся из швейцарских часов. Когда солнце прогрело старые кости, мистер и миссис Александер, два года просидевшие в четырех стенах, в духоте и запустении, ощутили забытое чувство: у них возле лопаток затрепетали крылья. — Какой воздух! Дыши! Миссис Александер втянула глоток воздуха и, резко развернувшись, обрушила свой гнев на дом: — Два года! Сто шестьдесят пять пузырьков микстуры от кашля! Десять фунтов серы! Двенадцать упаковок снотворного! На компрессы — пять метров фланели! А сколько горчичного масла! Чтоб тебе провалиться! Дом получил тумака. Повернувшись к весеннему дню, она раскрыла объятья. От солнечного света у нее брызнули слезы. Каждый из них еще чего-то ждал, не в силах отрешиться от двух лет хворей и ухода за своей второй половиной: когда минуло шестьсот дней и ночей, их уже перестала угнетать — хотя по-прежнему печалила — неизбежная перспектива провести очередной вечер вдвоем, без людей. — Пожалуй, мы здесь чужие. Муж кивнул в сторону тенистой улочки. Тут им вспомнилось, как они перестали отвечать на звонки в дверь и поднимать шторы, боясь, как бы внезапная встреча или вспышка яркого солнца не превратила их в пригоршню праха. Но теперь, в этот искрящийся брызгами фонтана день, к ним словно по волшебству вернулось здоровье; почтенные мистер и миссис Александер спустились с крыльца и направились в центр, как выходцы из подземного царства. На подходе к главной улице мистер Александер изрек: — Да мы еще хоть куда, рано ставить на себе крест. Мне всего-то семьдесят два, а тебе еле-еле семьдесят. Прошвырнусь-ка я по магазинам, Элма. Встретимся здесь через два часа! Обрадовавшись возможности хоть какое-то время не видеть друг друга, они так и разлетелись в разные стороны.
Не пройдя и полквартала, мистер Александер заметил в витрине манекен — и остановился как вкопанный. Надо же, ну надо же! Солнце согрело кукольные розовые щечки, малиновые губки, лакированные голубые глаза, желтые нити волос. Мистер Александер с минуту простоял без движения, и вдруг позади манекена возникла настоящая девушка, расставлявшая товар на витрине. Подняв глаза, она увидела мистера Александера, который расплывался в улыбке, как слабоумный. Она улыбнулась в ответ. «Какой день! — думал он. — Дыру смог бы в деревянной двери пробить кулаком. Кошку бы смог перебросить через здание суда! Эй, не отсвечивай тут, старик! Фу ты! Это отражение? Ну и ладно. О господи! Я оживаю!» Мистер Александер зашел в магазин. — Хочу кое-что у вас купить! — объявил он с порога. — Что именно? — спросила миловидная продавщица. С глупым видом он осмотрелся. — Ну хоть шарфик, что ли. Точно, шарфик. Он заморгал при виде вороха шарфов, который девушка выложила на прилавок с такой улыбкой, что сердце у него зашлось от восторга и накренилось, как гироскоп, нарушив равновесие мира. — Выберите на свой вкус. Какой вы бы сами стали носить. Она выбрала шарфик под цвет своих глаз. — Для вашей супруги? Он протянул ей пять долларов. — Прикиньте на себя. Девушка не возражала. Он попытался представить, как из шарфика будет торчать голова Элмы, — не вышло. — Оставьте себе, — сказал он, — это вам подарок. Душа его пела, когда он выходил навстречу солнечному свету. — Сэр, — звала продавщица, но он уже ушел.
Больше всего миссис Александер истосковалась по новым туфелькам; как только они с мужем разошлись в разные стороны, она шмыгнула в первый попавшийся обувной. Однако не сразу, а лишь после того, как опустила один цент в щель парфюмерного автомата, который выстрелил в ее цыплячью грудку огромным облаком летучей жидкости с запахом вербены. Окутанная этим ароматом, будто утренней дымкой, она устремилась в магазин, где учтивый молодой человек с томным взором карих глаз, аккуратными черными бровями и блестящими, как лак, волосами обхватывал ей лодыжки, легко касался подъема, поглаживал пальцы ног и вообще уделял так много внимания ее нижним конечностям, что они разгорячились и порозовели от смущения. — Мадам, у вас самая миниатюрная ножка из тех, что я обувал в этом году. Исключительно миниатюрная. Миссис Александер сидела в кресле как одно большое сердце, бившееся так громко, что молодому человеку приходилось перекрикивать: — Просуньте ножку, будьте любезны! Может быть, желаете другого цвета? Когда она выходила из магазина с тремя обувными коробками, он на прощанье коснулся ее левой руки и легонько сжал ей пальцы — не иначе как это был многозначительный жест восхищения. Миссис Александер сдавленно хохотнула и решила не уточнять, что уже много лет не носит обручальное кольцо, которое пылится неизвестно где, потому что руки отекают из-за болезней. На тротуаре она вновь прильнула к заряженному вербеной автомату, держа наготове еще один цент.
Пружинистой походкой мистер Александер шагал по улицам, приплясывая от удовольствия при встрече со старыми знакомыми, и в конце концов с ощущением легкой усталости задержался перед табачной лавкой «Юнайтед сигар». Там по-прежнему, как будто и не было тех семисот с лишним дней, стоял деревянный индеец, а рядом — мистер Блик, мистер Грей и Сэмюел Сполдинг. Не веря своим глазам, они хватали мистера Александера за лацканы и хлопали по плечу. — Алекс, да ты с того света вернулся! — Вечером пойдешь в клуб? — А как же! — Устроим завтра тайную сходку? — Непременно. Приглашения, как шишки, сыпались на него со всех сторон. — Как же я соскучился, братцы! — Он готов был каждого стиснуть в объятиях, даже индейца. Ему предложили сигару, дали огонька, а потом затащили в соседнюю бильярдную, где столы для пула были обтянуты сукном цвета джунглей, и стали наперебой угощать пенным пивом. — Через неделю, — перекрывая шум, провозгласил мистер Александер, — все к нам. Мы с женой приглашаем, друзья. Устроим барбекю! Выпьем, повеселимся! Сполдинг сжал ему руку: — Сегодня-то жена тебя не прибьет? — Элма?! Еще чего! — Ну-ну! И мистер Александер устремился прочь, как подхваченный ветром клочок мха.
При выходе из обувного магазина Элму подхватила женская толпа. Ее увлекло в самую гущу распродажи, где женщины, разбившись на пары и тройки, одновременно болтали, смеялись, показывали друг дружке приглянувшиеся вещицы и делали покупки. — Сегодня вечером, Элма. В клубе «Наперсток». — Кто на машине — заезжайте за мной! Запыхавшаяся и разгоряченная, она пробилась сквозь толпу, кое-как перешла через дорогу, оттуда оглянулась, как в последний раз оглядываются на океан, и заторопилась вдоль авеню, посмеиваясь и загибая пальцы по числу встреч, предстоящих на следующей неделе: в клубе на Элм-стрит, в Женской патриотической лиге, в кружке рукоделия и в любительском театре «Элит». Два часа промелькнули незаметно. Куранты на здании суда пробили один раз. Переминаясь с ноги на ногу, мистер Александер недоуменно поглядывал на часы, время от времени встряхивая их и бормоча что-то себе под нос. На противоположном углу стояла какая-то женщина, и, прождав десять минут, мистер Александер набрался смелости. — Прошу прощения, у меня, кажется, часы барахлят, — заговорил он, подходя к тротуару. — подскажете точное время? — Ой, Джон! — воскликнула она. — Элма! — Он ахнул. — Я уж давно тут стою. — А я — вот там. — Да у тебя новый костюм! — Платье новое! — И новая шляпа. — И у тебя. — Новые туфли. — А твои-то удобные? — Жмут. — Ох, и мне. — Элма, представь, я купил билеты на субботний спектакль! И еще получил для нас с тобой приглашение на городской пикник. Какие у тебя духи? — А у тебя что за одеколон? — Неудивительно, что мы друг друга не узнали. Они обменялись многозначительными взглядами. — Ну что ж, пора к дому. Чудесный день, правда? Поскрипывая новыми туфлями, они двинулись по улице. — Да, верно! — кивнули оба, заулыбавшись. Тут они тайком покосились друг на друга и почему-то занервничали, поспешив отвести глаза. Дом встретил их иссиня-черной тьмой: будто они из зеленой весенней свежести провалились в пещеру. — Может, перекусим? — Что-то аппетита нет. А у тебя? — Да, у меня тоже. — Мне так нравятся мои новые туфли! — А мне — мои! — Какие у нас планы? — Может, в кино? — Сначала надо бы прийти в себя. — Да ты никак выдохлась? — Нет-нет, — поспешно затараторила она. — А ты? — Нет-нет! — быстро ответил он. Опустившись в кресла, они наслаждались уютным домашним полумраком и холодком после яркого, теплого, слепящего дня. — Пожалуй, ослаблю немного шнурки, — выговорил он. — Только узелки развяжу. — Мне тоже не помешает. Оба развязали узелки и ослабили шнуровку. — А что это мы в шляпах сидим! Не вставая, они сняли шляпы. Глядя на нее, он думал: «Сорок пять лет. Сорок пять лет я на ней женат. А ведь до сих пор помню, как… и поездку в Миллс-Вэлли тоже помню… а вот еще был случай… сорок лет назад отправились мы… да… да. — Он покачал головой. — Много воды утекло». — Не хочешь галстук снять? — предложила она. — По-твоему, имеет смысл? Нам скоро выходить, — сказал он. — Да ты на минутку. Она смотрела, как он снимает галстук, а сама думала: «Живем душа в душу. Заботимся друг о друге. Когда я слегла, он меня с ложечки кормил, купал, одевал, все по дому делал… Вот уж сорок пять лет пролетело, а медовый месяц в Миллс-Вэлли словно на той неделе был». — Сними ты эти клипсы, — посоветовал он. — Новые, как я понимаю? На вид тяжеловаты. — Да, есть немного. — Она отложила клипсы в сторону. Они устроились в привычных мягких креслах, возле обтянутых плотным зеленым сукном тумбочек, где громоздились упаковки пилюль и таблеток, пузырьки с арникой, всевозможные сыворотки, микстуры от кашля, ватные шарики, лубки, растирания для ног, бальзамы, лосьоны, масла, ингаляторы, аспирин, хинин, порошки, колоды засаленных игральных карт, выдержавших миллионы партий в очко, и еще книги, которые они вполголоса читали друг другу в тесной полутемной комнате при слабом свете одной-единственной лампочки, и голоса их трепетали, словно блеклые ночные мотыльки. — Вообще говоря, туфли можно скинуть, — решил он. — Ровно на сто двадцать секунд, до выхода из дому. Это правильно, ноги должны дышать. Они сбросили обувь. — Элма… — Что? — Она подняла глаза. — Нет, ничего, — пробормотал он. На камине громко тикали часы. Оба заметили, что каждый украдкой косится в ту сторону. Стрелки показывали два. До восьми вечера оставалось всего шесть часов. — Джон… — Да? — Ладно, не важно, — сказала она. Посидели еще немного. — А где наши тапочки? — вспомнил он. — Сейчас принесу. Она сходила за тапочками. Сунув ноги в приятно-прохладный войлок, оба выдохнули: — Уффф! — А что это ты до сих пор в пиджаке и жилете? — И в самом деле. Новая одежда — как латы. Он выбрался из пиджака, а через пару минут освободился и от жилетки. Кресла слегка поскрипывали. Через некоторое время она сказала: — Надо же, четыре часа. — Время-то как пролетело. Не поздновато ли выходить? — Совсем поздно. Давай-ка лучше отдохнем. А к вечеру вызовем такси и съездим куда-нибудь поужинать. — Элма… — Он облизал губы. — Что? — Забыл. — Его глаза обшарили стенку. — Надену, пожалуй, махровый халат, — решил он минут через пять. — Я мигом соберусь, когда нужно будет выходить. Закажем на ужин мясное филе, самую большую порцию. — Правильно мыслишь, — согласилась она. — Джон? — Ну говори. Что ты хочешь сказать? Она взглянула на новые туфли, брошенные на пол. Ей вспомнились легкое поглаживание по щиколотке, ласковое прикосновение к каждому пальчику. — Нет, ничего. Слух каждого ловил сердцебиение другого. Кутаясь в махровые халаты, они тихо вздыхали. — Что-то я подустала. Самую малость, понимаешь, — сказала она, — совсем чуть-чуть. — Ничего удивительного. День-то какой выдался. — Не бегать же нам сломя голову, правильно? — Конечно, надо себя поберечь. Годы-то уже не те. — Вот-вот. — Я и сам немного утомился, — бросил он как бы невзначай. — А что, если… — она посмотрела на каминные часы, — что, если мы вечерком перекусим дома, чем бог послал? В ресторан ведь можно и завтра. — Дельное предложение, — сказал он. — Тем более что я не так уж голоден. — Как ни странно, я тоже. — Но в кино-то сходим? — А как же! В потемках они, как мыши, подкрепились сыром и залежалыми крекерами. Семь часов. — Знаешь, — произнес он, — меня как будто подташнивает. — Да что ты? — И спина разболелась. — Давай помассирую. — Спасибо, Элма. Золотые у тебя руки. Любому массажисту сто очков вперед дашь: не слишком сильно, не слишком слабо, а именно так, как нужно. — Ступни прямо горят, — пожаловалась она. Боюсь, не дойду я сегодня до кинотеатра. — Ничего, в другой раз, — сказал он. — Я вот что думаю: сыр-то у нас не испортился? Изжога разыгралась. — Ага, ты тоже заметила? Каждый покосился на тумбочку с лекарствами. Семь тридцать. Семь сорок пять. — Почти восемь. — Джон! — Элма! Они заговорили одновременно. И от неожиданности рассмеялись. — Ну, что ты хотел? — Нет, давай ты. — Нет, ты первый. Оба помолчали, слушая тиканье часов и глядя на стрелки; сердцебиение участилось. Лица побледнели. — Плесну-ка себе мятного сиропа, — сказал мистер Александер. — От желудка помогает. — А потом ложечку мне передай. В потемках они причмокивали губами, довольствуясь тусклым светом единственной лампочки. Тик-так, тик-так, тик-так. На дорожке перед домом послышались шаги. Кто-то поднялся на крыльцо. Зазвонил звонок. Они оба замерли. В дверь снова позвонили. Хозяева затаились в тишине. Звонок принимался дребезжать шесть раз. — Не будем открывать, — дружно решили муж с женой и, вздрогнув от очередного звонка, охнули. Они смотрели друг на друга в упор и не двигались. — Вряд ли это что-нибудь серьезное. — Разумеется, ничего серьезного. Начнутся пустые разговоры, а нам отдыхать нужно. — Вот именно, — подтвердила она. Звонок не унимался. Под очередную трель мистер Александер принял еще одну ложечку мятного сиропа. Его жена налила себе воды и проглотила белую пилюлю. Звонок сердито взвизгнул и умолк. — Пойду гляну, — шепнул мистер Александер. — Из окошка в холле. Оставив жену, он вышел. Тем временем Сэмюел Сполдинг повернулся спиной и уже начал спускаться по ступенькам. Мистер Александер не смог припомнить его лица. Из окна гостиной тайком смотрела миссис Александер. У нее на глазах с тротуара свернула ее приятельница по клубу «Наперсток», которая столкнулась на дорожке с незадачливым посетителем, сошедшим с крыльца. Эти двое остановились. В тишине весенних сумерек зазвучали приглушенные голоса. Разговор явно касался хозяев: гости окинули взглядом дом. Вдруг они расхохотались. И еще раз посмотрели на темные окна. Не солоно хлебавши мужчина с женщиной вышли на тротуар; смеясь, переговариваясь и качая головами, они шагали под освещенными луной деревьями, пока не скрылись из виду. Вернувшись в комнату, мистер Александер обнаружил, что жена уже приготовила тазик с теплой водой, чтобы они вместе могли попарить ноги. Кроме того, она принесла запасной пузырек арники. Муж слышал, как из крана течет вода. Выйдя из ванной, жена распространяла вокруг себя запах мыла, а не терпкий аромат вербены. Они опустили ноги в тазик. — Сдать, что ли, билеты на субботний спектакль? — задумался мистер Александер. — И приглашения на пикник тоже. До выходных еще дожить надо. — И то верно, — сказала жена. Казалось, весенний день канул в прошлое миллион лет назад. — Интересно, кто это приходил? — спросила она. — Понятия не имею, — ответил он, потянувшись за мятным сиропом. И немного отпил. — Не перекинуться ли нам в очко, хозяюшка? Едва заметным движением миссис Александер сменила позу. — Отчего ж не перекинуться? — сказала она.